26 апреля 1986 года мир пережил крупнейшую аварию за всю историю атомной энергетики. Недалеко от города Припяти (Украинская ССР) разрушился четвертый энергоблок Чернобыльской атомной электростанции. Общая площадь радиоактивного загрязнения на Украине составила 50 тысяч квадратных километров, в Белоруссии - примерно 46,5 тысячи квадратных километров, в России - более 60 тысяч квадратных километров.
Для ликвидации аварии в Чернобыль были направлены лучшие специалисты. Рискуя собой, они пытались изолировать источник радиоактивного излучения. Средняя доза, полученная каждым участником работ в первые два года, превышала 25 миллизивертов за месяц труда. Это в пять раз больше годовой дозы внешнего облучения для человека, профессионально работающего с радиоактивными материалами. Но Чернобыль 1986 года - это еще и внутреннее, и поверхностное облучение, которое не фиксировалось приборами и не учитывалось. Все это привело к тому, что из 600 тысяч ликвидаторов больше 70 тысяч стали инвалидами.
Однако жертв могло быть в разы больше. Спасти людей, поставить барьеры на пути распространения радиоактивной грязи удалось благодаря самоотверженной работе военных инженеров. И особую роль в этом сыграл генерал-лейтенант Олег Кулабухов. В те годы он был начальником 15-го Центрального научно-исследовательского испытательного института имени Карбышева.
Олег Кулабухов родился в Краснодаре в 1923 году в семье юриста. В 1941 году Олег окончил школу и готовился поступить в институт, но все планы разрушила война. В 18 лет он был мобилизован. Свой фронтовой опыт Кулабухов начал со службы в 26-й саперной бригаде Южного фронта. Летом 1942 года после неудачной попытки Красной армии отбить Харьков и Днепропетровск немцы развернули широкомасштабное наступление на Кавказ и Сталинград. Враг хотел добраться до бакинской нефти и одновременно захватить стратегический транспортный узел на Волге. Бригада, в которой служил Кулабухов, под огнем строила укрепления, чтобы остановить врага.
В 1944 году командование бригады отправило сержанта Кулабухова в числе лучших бойцов на обучение в Высшее военно-инженерное училище в Москву. Математические способности позволили Олегу стать лучшим на курсе, а затем и в Военно-инженерной академии.
Получив диплом, Кулабухов попал по распределению в профильный НИИ - сейчас это Центральный научно-исследовательский испытательный институт инженерных войск имени Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта инженерных войск Дмитрия Карбышева. Здесь Олег Кулабухов проработал пять лет и защитил кандидатскую диссертацию. Офицера с нестандартным мышлением заметили и назначили в Научно-технический комитет инженерных войск.
Фортификация - создание защитных сооружений - вызывала у Кулабухова особый интерес. Его собственный боевой опыт подсказывал, что даже самую внезапную и мощную атаку можно пережить в хорошо оборудованном укреплении.
В 1975 году Олег Кулабухов вернулся в НИИ инженерных войск, но уже в качестве начальника института. В тот момент главной угрозой для страны стало не губительное ядерное оружие, а американские сверхточные ракеты, построенные за астрономические суммы. Требовалось пересмотреть всю систему обороны. Казалось, это разорит Советский Союз. Но Кулабухов предложил простое и невероятно экономичное решение - маскировочные покрытия, которые можно было устанавливать как на сооружения, так и на технику. Кулабухов провел большую работу по разработке и производству средств маскировки.
Особой задачей для института была помощь союзникам СССР на Ближнем Востоке. В период пятой арабо-израильской войны Кулабухову была поставлена задача усовершенствовать защиту сирийских сил ПВО, которые на тот момент были легкой добычей для врага.
26 апреля 1986 года жизнь бросила инженерам новый вызов: в реакторе 4-го энергоблока Чернобыльской атомной электростанции во время испытаний случился мощнейший взрыв, в сотни раз превосходивший по радиоактивному заражению взрыв атомной бомбы в Хиросиме. Инженерные войска были немедленно привлечены к работам по устранению последствий аварии. Для ликвидации последствий были направлены инженерные войска. К моменту аварии на вооружение военных инженеров уже поступила штатная серийная машина ИМР-2. Она предназначалась для действий на радиоактивно зараженной местности ядерного взрыва. Естественно, эти машины были в первую очередь направлены в зону ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС.
Но позже стало понятно, что ИМР недостаточно приспособлена для условий Чернобыля. На ЧАЭС, кроме плоской излучающей поверхности, вклад в дозу излучений вносили конструкции разрушенного реактора. А защита машины разграждения с верхней полусферы оказалась недостаточной.
Было принято решение прямо на месте событий усилить защиту машин свинцовыми пластинами сверху, часть машин отправилась для той же доработки на завод в Краматорск. А Кулабухову было поручено в кратчайшие сроки найти решение, которое позволит выполнять работы без фатальных последствий для экипажа.
Перед ним стояла сложная задача - создать на базе ИМР машину, защита которой в 1000 раз снижала бы дозу излучения для экипажа внутри нее, которая при этом подходила бы для условий Чернобыля. И такие машины были сделаны. Задача была поставлена 27 апреля, а в конце мая первые машины были отправлены в Чернобыль. Испытания у четвертого блока Чернобыльской станции подтвердили заданные и проверенные в Москве характеристики машины и для механика-водителя, и для оператора.
Новая машина позволила работать в самых опасных местах до пяти часов и получать такой уровень облучения, с которым организм человека мог справиться без серьезных последствий для здоровья. Но Кулабухов параллельно разрабатывал с нуля машину с ультимативной защитой от радиации. Так появился роботизированный комплекс «Клин-1». Убедиться в том, что его детища работают как надо, Олег Кулабухов смог лично уже летом. Он прибыл в Чернобыль, чтобы возглавить работу инженерных войск в зоне техногенной катастрофы.
На месте Олег Кулабухов быстро понял, что, чтобы избежать распространения заражения, мало очистить эпицентр взрыва. Необходимо было не дать раскиданным взрывом радиоактивным веществам распространяться дальше. Одним из самых драматических в эти дни стал момент, когда появилась опасность загрязнения источников водоснабжения Киева: население миллионного города могло оказаться зараженным радиацией массово. Тогда было принято решение возвести своеобразные дамбы. Они отсыпались цеолитовым туфом. Этот минеральный адсорбент заставлял радионуклиды выпадать в осадок и не давал им оставаться в потоке воды. К тому же, этот материал добывался в достаточном количестве недалеко от Чернобыля.
Первым делом после прибытия в Чернобыль Олег Кулабухов обошел всех прикомандированных из института подчиненных и расспросил о самочувствии. Тех, у кого обнаружил подозрительное недомогание, немедленно выслал обратно в институт и заменил. Обратно в Москву отправил и трех совершенно здоровых молодых лейтенантов, проработавших в Чернобыле всего две недели. На вопрос помощника почему, ответил: «Им еще семью надо завести. Пусть пользу принесут из безопасного места».
Осмотры Олег Кулабухов впоследствии проводил регулярно. У здоровых, крепких офицеров на третий месяц в Чернобыле начинался кровавый кашель - таких генерал сразу же и без разговоров отсылал обратно в институт. Вот только самому Кулабухову тогда было уже за шестьдесят, и кашлять кровью он начал уже на второй неделе пребывания в зоне катастрофы. Однако в самом опасном месте на планете он проработал все три месяца своей командировки.
Уезжал из Чернобыля генерал Кулабухов с уверенностью, что он и его подчиненные сделали все возможное и свою задачу выполнили. В 1988 году генерал-лейтенант Олег Кулабухов уволился из вооруженных сил и стал передавать опыт новым поколениям инженеров.
Сегодня Олегу Кулабухову уже 96 лет, и он все еще находит силы участвовать в жизни института. Многие разработки, созданные десятилетия назад под его руководством, применяются до сих пор.
