От борца до жертвы…

Членский нагрудный знак Международной организации помощи борцам революции (МОПР). Произведен в СССР в первой половине 30-х годов XX века. Материал: бронза, серебрение, цветная горячая эмаль. Диаметр: 26мм. Состояние удовлетворительное: реверс подвергся легкой коррозии. Оригинал. К жетону прилагается членский билет МОПР №08679122 на товарища Левченко, выданный в 1939 году одним из советских рыбтехникумов. Такими значками и удостоверениями в конце 30-х годов обладали около 10 миллионов советских граждан, нередко отдававших последние средства для поддержки томящихся в зарубежных застенках «борцов революции». Но вскоре аналогичная помощь понадобилась и самим мопровцам, многим из которых было суждено превратиться  из борцов революции в ее жертвы…

*    *    *

Этот советский значок середины 30-х годов отсылает нас, как это ни странно, вовсе не в революционную Россию XX века, а в постреволюционный Париж века XIX-го. 18 марта 1871 года вошло в мировую историю как День Парижской коммуны — в ознаменование победы самой первой в истории человечества пролетарской революции. Парижская коммуна просуществовала недолго, всего два месяца, но дала теоретикам пролетарской диктатуры веру в ее неизбежную победу во всем мире. Уже в 1872 году Генеральный совет I Интернационала назначил 18 марта Днем Парижской коммуны. В Российской Империи эту дату отмечали нелегально — на подпольных собраниях революционных организаций. В Советской России праздник стал официальным только после того, как Международная организация помощи борцам революции (МОПР) в 1923 году объявила 18 марта своим праздником — «Днем МОПРа». Артефакт, представленный в нашей коллекции, как раз и является значком, который носили члены этой интернациональной организации.

МОПР был образован в ноябре 1922 года, в дни работы IV Конгресса Коминтерна, по предложению СССР. Инициативу озвучили представители Общества старых большевиков (таковыми в нашей стране считались коммунисты, партийный стаж которых в рядах РСДРП-РКП-ВКП начал исчисляться еще в период существования Российской Империи). По их глубокому убеждению, мировая общественность остро нуждалась в появлении специального органа, который бы защитил пролетариат от «белого террора» и организовал бы помощь его жертвам. Обратите внимание, что это предложение от верных соратников Ленина поступило в 1922 году. К этому времени убиенный белый адмирал Александр Колчак уже более двух лет находился в своем «последнем плавании» на дне сибирской реки Ушаковка, а в СССР уже четыре года совершенно официально действовал декрет «О красном терроре». Тем не менее, считалось, что за границей дела обстоят с точностью до наоборот, а потому создание МОПРа было поддержано Коминтерном.

Впрочем, дело было не столько в «терроре» в отношении революционеров, сколько в ставшем очевидным к 1920-м годам факте: идея мировой революции пока еще крайне далека от воплощения. Для того, чтобы окончательно не подорвать доверие масс к грядущей победе мирового пролетариата, было необходимо, с одной стороны, всячески развивать тезис о постоянном «преследовании» революционеров за рубежом, а с другой — сформировать механизм материальной поддержки западных коммунистических и прочих «левых» организаций, чья деятельность была направлена на «раздувание» мирового революционного пожара.

Предполагается, что название для МОПР придумал глава польской секции коммунистов Коминтерна Юлиан Мархлевский. Этот верный соратник Розы Люксембург и Яна Тышки, один из основателей немецкого Союза Спартака, глава революционного комитета Польши стал первым председателем ЦК Международной организации помощи борцам революции. Исполком МОПР тогда же возглавила одна из основателей Компартии Германии Клара Цеткин, по смерти Мархлевского в 1925 году ставшая руководителем организации. Ее замом был назначен россиянин, видный ученый Пантелеймон Лепешинский. Такой вот изначально интернациональной и мощной была команда во главе МОПР. Однако, несмотря на сильный костяк, сама организация некоторое время оставалась довольно аморфной — дело было новое.

По своей сути Международная организация помощи борцам революции представляла коммунистический аналог Международного Красного Креста. Задумывалась она как благотворительный орган для оказания помощи, правда, не медицинской, а материальной, юридической и моральной политзаключенным, политэмигрантам и их семьям, родственникам погибших революционеров во всем мире, причем независимо от их партийной принадлежности.

«МОПР объединяет вокруг себя широкие массы рабочих, крестьян и мелких служащих без различия их партийной принадлежности для оказания помощи заключенным борцам революции, их семьям и детям, а также семьям погибших товарищей», — запишут под копирку все советские энциклопедии. И, разумеется, ни одна из них не упомянула о том, что в реальности МОПР был инструментом для популяризации коммунистической идеологии во всем мире, а заодно служил прикрытием для деятельности советских спецслужб. Впрочем, с пропагандистской точки зрения идея создания МОПРа была очень удачной. Тема спасения из заточения несправедливо обвиненных рабочих показалась мировой общественности крайне благородной, поэтому число мопровцев во всем мире начало стремительно расти буквально с первых же дней существования организации. Очевидно, что «создатель» МОПР — Советский Союз — должен был оставаться в этом вопросе примером для всех братских компартий. Поэтому добровольное на первых порах членство в организации быстро сменилось «добровольно-принудительным». Следовать примеру «наиболее сознательных» рабочих, вступивших в организацию, приходилось и остальным работникам — причем не из солидарности или человеколюбия, а чтобы не вызывать нареканий.

В этом плане весьма показателен опыт Вятского МОПР, многие страницы деятельности которой сохранились для истории. Вятская ячейка была организован в январе 1923 года секретарем Вятского губкома Марком Миньковым. Этот 28-летний коммунист был специально направлен из Москвы для укрепления местного отделения партии. Сохранились воспоминания о том, что поначалу молодой и энергичный партиец пользовался в народе большим авторитетом. Говорят, что вятские активисты избрали его почетным комсомольцем города и якобы во время гуляний носили по улицам портреты Ленина и Минькова. За дело Марк Ильич, действительно, взялся с воодушевлением. Хроника создания Вятского МОПРа может служить настольным пособием любому современному политтехнологу:

• 4 января 1923 года: Вятское бюро губкома принимает решение о создании в губернии отделения МОПР
• 9 января 1923 года: ЦК РКП(б) принял постановление «О содействии МОПР»
• 13 января 1923 года: в «Вятской правде» напечатано воззвание «На помощь пленникам капитала»
• 19 января 1923 года: бюро губкома принимает решение День 18-й годовщины Кровавого воскресенья 22 (9) января объявить днем помощи революционерам, томящимся в капиталистических странах. Бюро губкома разрабатывает примерный устав МОПР СССР и посылает его на утверждение в ЦК. Вводится постоянное членство в организации, утверждается ее правление, в состав которого вошли: секретарь губкома РКП(б), избранный председателем правления М.Миньков, заведующий женотделом губкома З.Прищепчик, председатель губпрофсовета З.Моисеев, секретарь губкома комсомола И.Исаченко, а также представители других губернских организаций.
• 22 января 1923 года стало днем рождения Вятского МОПР. По такому случаю в городе прошли 130 собраний, которые начинались с лекции о международном положении и о тяжелой борьбе мирового пролетариата с буржуазией.
• 30 января 1923 года созданы первые ячейки МОПР, пока малочисленные. Поэтому на партийном собрании было принято решение о вступлении в организацию всех коммунистов города (это к слову о добровольном членстве в организации). Местных коммунистов, разумеется, не могли не поддержать вяткинские комсомольцы и сознательный беспартийный пролетариат. Под лозунгом «Айда, товарищи, на поддержку пленников капитала!» они все как один ступили в МОПР.

В итоге всего через год Вятский МОПР насчитывал уже порядка 30 тысяч человек — неплохой годовой прирост для города с численностью населения немногим более 52 тысяч человек. И это — лишь в одном регионе. Можно себе представить, какими темпами росла организация в масштабах страны! Так, если в ноябре 1923 года мопровцами себя считали 200 тысяч человек, то через год удостоверение члена МОПР имели уже 3,5 миллионов. К 1924 году организация имела филиалы в 19 странах мира, к 1928-му — в 44-х, а к 1932-му объединяла уже 70 национальных секций, включавших около 14 миллионов участников, из которых 10 миллионов были гражданами СССР.

Разумеется, СССР перечислял в пользу узников капитала самые значительные суммы пожертвований, основным источником которых были добровольные, кое-где принудительные, а иногда и откровенно насильственные (как мы позже убедимся) сборы средств с населения. И если зарубежные секции МОПР собирали средства для помощи своим же коммунистам и политическим заключенным, то в СССР людей призывали «отдать последнюю рубашку» для помощи многочисленным зарубежным «братьям». Можно с уверенностью утверждать, что именно МОПР заложил печальную советскую традицию помощи братским компартиям, а затем и целым народам за счет собственных граждан.

Порой людям приходилось буквально отрывать от себя последнее. Так, в 1923 году отделение МОПР в городке Котельники Вятской губернии отрапортовало: для трудящихся Германии собрано и передано 3,5 тысячи пудов хлеба и вдобавок красное знамя. Заметим, это происходит в 1923 году, когда голод и неурожай еще не отступили от вымирающего Поволжья. Спрашивается, где же брали хлеб для голодающих немцев вятские мопровцы? Ответ простой: ходили по дворам и заставляли сдавать от 5 до 15 фунтов зерна с каждого хозяйства, в зависимости от его зажиточности. Собранное зерно составило семенной фонд для засева так называемых «мопровских полосок».

Нередко источником «добровольных» пожертвований становился однодневный заработок рабочих и служащих, средства от проведенных субботников и воскресников, а также ставшие знаменитыми «кружечные сборы».  Последнее словосочетание давно выпало из современного лексикона, поэтому есть смысл рассказать о нем поподробнее. Как правило, после лекции о тяжелом международном положении от руководителя поступало предложение тут же внести в кассу «кто сколько может». Для этого по рядам пускали алюминиевую кружку, в которую и без того бедствующие мопровцы выкладывали последнее содержимое своих кошельков, а иногда и оставшиеся ценные вещи. «Кружечный сбор» был настолько популярен и эффективен, что МОПР даже выпустил серию значков для наиболее активных его участников.

Порой помощь принимала комические формы. Так, известен случай, когда рабочие мыловаренной фабрики отправили в дар немецким коммунистам сделанный из мыла бюст Ленина, а железнодорожное депо в торжественной обстановке отправило за границу… железнодорожный вагон, чтобы в случае чего зарубежным братьям было на чем приехать в страну всенародного счастья — СССР. Что же касается личного имущества, то, судя по всему, далеко не всегда оно передавалось МОПРу добровольно. В этом контексте большой интерес представляет фотография Вятского отделения организации, сделанная, судя по дате на настенном лозунге, в марте 1923 года.

Справа во френче английского покроя и пенсне стоит наш знакомец Марк Миньков. Однако вовсе не его персона привлекает наш интерес. Обратите внимание на стол, вокруг которого расположились мопровцы, а точнее — на вещи, аккуратно разложенные на столешнице. Хорошо видно, что это пачки банкнот и ценные украшения — нательные кресты, обручальные кольца, карманные часы и цепочки к ним, портсигары, стопки и подстаканники из драгоценного металла, женские браслеты, старинные монеты, царские ордена и т.д. Весь этот «улов» Вятский МОПР, очевидно, собирается передать на нужды арестованных за рубежом борцов за дело революции. Однако наличие среди выложенных вещей дорогих предметов явно не пролетарского происхождения — царских орденов, монет, серебряных подстаканников, дорогих часов и массивных нательных крестов — вынуждает нас предположить, что закрома МОПРа пополнялись также имуществом, реквизированным у «классовых врагов».

Впрочем, какое значение имели такие мелочи, как судьба отдельных граждан, по сравнению с мировой революцией! Каждое отделение МОПР взяло «шефство» над трудящимися определенной страны или ее региона. Например, труженики Череповецка помогали пролетариату Швеции, а потому в 1925 году постановили: «Всем коммунистам отчислить в пользу шведских рабочих однодневный заработок и устроить для той же цели кружечный сбор в дни «Свержения самодержавия» и «Парижской Коммуны». Мы поможем им и всему мировому пролетариату! Мы знаем, что еще не пришло время, не усилился пролетариат Швеции так прочно, как пролетариат России».  

А те же вятские мопровцы шефствовали над коммунистами-узниками Нидершененфельдской тюрьмы (Бавария), Бреславльской и Штраубингской тюрем, а также Ковенской и Паневежисской (Литва) тюрем. Немецкие товарищи с удивлением получали более чем щедрую помощь из полуголодной России. Так, 2 мая 1923 года Баварский окружной комитет Компартии Германии писал: «Вятская губерния почти исключительно населена крестьянством, благодаря своим географическим условиям мало одарила ее природа естественными богатствами. Но какие богатства в глубине человеческих чувств и революционного энтузиазма должны наполнять сердца этих крестьян, которые от своего скудного пайка отчисляют и собирают для заключенных, сидящих в казематах Баварии, или на содержание их жен, детей. Полученные 250 долларов позволили увеличить пособие заключенным в апреле и мае на 12,5%. Благодаря этому пособие равняется: 40500 марок общее, 20500 марок детям, 13500 марок заключенным, 6000 марок женам».

А теперь приведем воспоминания немецкого поэта-революционера, одного из ведущих агитаторов Баварской Советской республики Эриха Мюзама, содержавшегося в 1918-1924 годах (т.е. еще до прихода к власти нацистов) в Нидершененфельдской тюрьме, над которой взял шефство Вятский МОПР.  Вот как описывал Мюзам «скудное» питание узников тюрьмы:

Утром: 1/2 литра кофе.
В полдень: 1 литр супа.
Вечером: 1/2 литра супа + 550 граммов хлеба.
Если же заключенный при таком рационе терял в весе, ему полагался дополнительный паек:
Добавка № 1: 150 г хлеба + 10 г сала + порция кофе;
Добавка № 2: 150 г хлеба + 20 г сала + порция кофе;
Добавка № 3: 150 г хлеба + 20 г сала + 50 г топленого масла + порция кофе.

Представьте, каковы были в 20-х годах XX века условия жизни семей простых вятских работяг с мыловаренного завода или железнодорожного депо — вряд ли их квартиры были много просторнее немецких камер, а на их обеденных столах было что-то кроме картошки и хлеба.

Кстати, сам  Эрих Мюзам будет досрочно освобожден из тюрьмы по амнистии в декабре 1924 года (по этой же амнистии выпустят из тюрьмы Ландсберг и организатора «пивного путча» Адольфа Гитлера). Советская пропаганда назовет освобождение Мюзама исключительно заслугой МОПРа. Вполне возможно, что внимание к немецкому узнику со стороны СССР, действительно, ускорило его освобождение. Но сам Мюзам о городе Вятке и своих «освободителях» почти ничего не знал. Письма с благодарностями за участие в спасении поэта в СССР писала его жена Кресценция. Известно, что еще в период заключения советские товарищи заочно избрали Мюзама почетным красноармейцем Вятского гарнизона и отправили ему в тюрьму свое форменное обмундирование: шинель, гимнастерку, зимний шлем, ботинки, портянки и даже пистолет. На утренней поверке гарнизона выкликали имя поэта-революционера, и правофланговый красноармеец зычно отвечал: «Томится в застенках белого террора». После освобождения из тюрьмы Мюзам получил мировую известность как автор пьес, осуждающих нацистов. В марте 1933 года, почти сразу после назначения Гитлера рейхсканцлером, Мюзама как еврея, коммуниста и антифашиста снова арестуют, но на этот раз уже гестапо. Следующие 17 месяцев его жестоко истязали сначала в концлагере Зонненбург, затем в Бранденбурге и, наконец, в Ораниенбурге. Пожертвования вятских мопровцев уже вряд ли могли ему помочь. 11 июля 1934 года изувеченное тело Эриха Мюзама нашли в петле. Самоубийство поэта, по мнению товарищей, было искусно инсценировано нацистами.

Со временем МОПР де-факто из международной организации помощи превратился в механизм распределения собираемых в СССР средств для поддержки братских компартий. Ведущая роль СССР нашла свое символическое отражение в дизайне первого значка МОПР, разработанного еще в 1924 году и представленного в коллекции «Маленьких историй».

Значок полностью повторяет эмблему организации. Он имеет форму пятиугольника (красная звезда), внутрь которого вписан круг — земной шар. Нижняя часть планеты погружена во тьму и опутана цепями — это мир капитала, в котором угнетают пролетариат. В верхней части — светлой, коммунистической — из-за линии горизонта встает лучистое солнце, а над ним аббревиатура МОПР. Этот значок за четверть века существования организации многократно перевыпускался. Существует несколько разновидностей, которые отличаются, прежде всего, по размеру (в нашем случае диаметр составил 26 мм, но были и более миниатюрные версии — 20 мм), цветовому решению горячей эмали (представленный артефакт имеет самый распространенный окрас, но встречаются варианты потемнее, с красным солнцем и т.д.), способу крепления (наш значок пристегивался с помощью винта и гайки, но были разновидности с булавкой) и металлу (чаще всего использовалась бронза с серебрением, но иногда и более дешевый материал). Подобные артефакты эксперты обычно датируют 1931 годом. Изготавливали их чаще всего на Московском монетном дворе, в Истре, а также в других промышленных городах страны. К сожалению, нам так и не удалось установить, где именно был отштампован представленный в коллекции значок — на нем нет никаких опознавательных клейм (гайка к винту, возможно, не «родная», поскольку именно на них часто ставили штамп изготовителя). Наряду со значками, МОПР обзавелся и собственной «членской книжкой», также представленной в нашей коллекции.

Все эти атрибуты, наряду с постоянно растущей численностью и огромными финансовыми ресурсами, делали МОПР едва ли не «двойником» самой Коммунистической партии. Да и структура организации сильно напоминала партийную. Работой МОПР управлял Исполком (затем Центральное Бюро, позже ЦК), избиравший Президиум и Секретариат. Исполком обновлялся на конференциях, которые обычно проходили в Москве. Первичная Ячейка организации, в соответствии с Уставом, создавалась при наличии хотя бы пяти постоянных членов. Общее собрание ячейки избирало бюро в составе трех человек, а бюро уже распределяло должности председателя, секретаря и казначея. Секретарь местного МОПР вел работу с активом (чтецами, беседчиками), составлял протоколы общих собраний, отвечал за своевременную (квартальную) отчетность. Для мопровцев были подготовлены подробные инструкции о том, как правильно составлять отчет, проводить интернациональные вечера, лекции, читки, оформлять тематические уголки на предприятиях, писать послания подшефным узникам. В письмах необходимо было приводить конкретные примеры из жизни своего завода, фабрики, колхоза, продемонстрировать знание международной обстановки. В 1924 году в СССР даже попробуют использовать для переписки международный язык эсперанто, однако широкого распространения языковые обучающие курсы так и не получили. И, конечно, именно в Советском Союзе впервые появляется молодая смена интернациональных борцов революции — ею стали юные друзья МОПРа (ЮДМ). Эта молодежная организация сформировалась в нашей стране в 1929 году по решению Всесоюзного пионерского слета. Юные МОПРовцы платили в месяц 1 копейку членских взносов. Взрослые — 1 рубль и 20 копеек.

Значительный рост организации вполне ожидаемо привел к ее чудовищной бюрократизации. Это признавала даже партийная пресса. Так, в 1925 году корреспондент газеты «Коммунист» иронизировал: «В губфине идет «массовая» культурно-просветительная работа. Разных ячеек, бюро, обществ не пересчитать. Но только печально, что Доброхим, деткомиссия, МОПР, ОДВФ заняты исключительно сбором членских взносов. Не мешало бы хотя бы доклад поставить. «Долой неграмотность!» спит за отсутствием неграмотных в губфо, но не подумает о подшефной волости».

Однако откровенный формализм в работе большинства ячеек МОПР находил довольно простое оправдание: все прекрасно понимали, что в первом в мировой истории государстве диктатуры пролетариата «жертв революции» быть не может, а значит, все средства идут на помощь борющемуся пролетариату других стран. Многие советские граждане искренне сопереживали «угнетенным шахтерам Англии», возмущались «несправедливым судом над заключенными Германии», сочувствовали «голодающим детям Испании», параллельно собирая в пользу тех, других и третьих денежные средства. Эта идея нашла свое художественное воплощение. И хотя у советских мопровцев не было своего гимна, как, скажем, у Осоавиахима («Осоавиахимовский марш»), зато у организации был свой символ — алый платок, протянутый сквозь тюремную решетку, словно факел, освещающий путь к свободе. Этот образ лег в основу большого количества значков, плакатов, а также стал основой дизайна для множества непочтовых марок, с помощью которых члены МОПР уплачивали свои членские взносы. Такие марки делились на два вида — собственно обозначавшие сумму членского взноса, и так называемый «шефский гривенник», взимавшийся ежемесячно «в порядке материального шефства над заключенными».

К слову, в представленный ранее билет члена МОПР товарища Левченко вклеены марки именно этих двух видов: членского взноса на сумму 30 копеек и шефский квартальный гривенник на 10 копеек, лицевую сторону которого украшает изображение советского рабочего с молотом, протягивающего сквозь тюремную решетку руку помощи несправедливо осужденному капиталистами иностранному труженику.

Сама идея оплаты членских сборов непочтовыми марками родилась из опыта использования фискальных марок. С помощью таких вот миниатюрных кусочков клейкой бумаги элементарно решалась проблема учета финансовых поступлений: ведь если сбор фиксировался штампом или простой записью, оставалось все равно непонятно, сколько же поступило денег. А на марках есть номинал — тут уж никого не обманешь, можно перепроверить и взыскать недостачу. Впервые подобный учет взносов появился еще до Октябрьской революции — это были марки различных политических обществ, выпущенные в 1905 году. Чуть позже этот опыт переняли профсоюзы: известно, что членские марки до 1917 года выпускали кожевники, работники цирка и варьете, приказчики, табачники, парикмахеры, графики, деревообделочники и рабочие по металлу. Но настоящий расцвет членских марок пришелся на 20-30 годы советской власти. Профсоюзы были узаконены, а в дополнение к ним стали плодиться, как мы уже отмечали, бесчисленные организации принудительно-добровольного толка, вроде МОПРа, Доброхима, РОКК, Автодора, «Друга детей», ОСВОДа, а то и Всесоюзного хорового общества. Объединяло все эти организации одно — желание стабильно собирать членские взносы на свое существование. Именно для этого ими и выпускались непочтовые марки. В отличие от почтовых, они были более миниатюрными, подчас настолько, что и не разобрать — что на них написано . Что же касается шефских взносов, то далеко не всегда они составляли 10 копеек. Поэтому из членских билетов МОПР в 40-х годах вместо графы «шефский гривенник» появится клеточка «шефский взнос», который в разные годы будет составлять от 20 до 50 копеек.

Как и подобает крупной партийной организации, МОПР почти с самого момента своего основания обзавелся и собственным печатным рупором — одноименным журналом. На русском языке это издание вышло в свет уже в 1923 году, а с 1926 года его стали выпускать на немецком, английском и французском языках (в 1936 году журнал  переименовали в «Единство»). Всего же к 1932 году Международная организация помощи борцам революции издавала по всему миру более 90 различных журналов, газет и бюллетеней. Советский журнал «МОПР» буквально в каждом номере приглашал к сотрудничеству авторитетных государственных или партийных деятелей: Бела Куна, Бухарина, Барбюса, Зиновьева, Кровицкого, Катаяму, Куусинена, Коларова, Крыленко, Луначарского, Пика, Радека, Троцкого, Томского, Цеткин и многих других. И все они, разумеется, принимали предложение. А как иначе, ведь МОПР очень быстро превратился в авторитетную интернациональную структуру. О ее влиятельности говорит хотя бы тот факт, что до 1936 года МОПР, как и НКВД, имел право на выдачу разрешений на въезд в Советский Союз.

Немало усилий МОПР посвящал изданию агитационной литературы о капиталистических странах, их экономике и тяжелом положении трудящихся — о чем красноречиво свидетельствует иллюстрация на обложке одной из таких книг, представленных в нашей коллекции.

Книга «Франция» из коллекции «Маленьких историй»

---

Со временем МОПР превратился в гигантское «государство в государстве». К 1940 году, т.е. за 18 лет работы, «для узников капитала» было собрано около 180 миллионов рублей — это была просто баснословная сумма. Но если в первые годы существования МОПР абсолютно все собранные деньги шли на поддержку заключенных, но со второй половины 20-х годов примерно треть средств стали оставлять на нужды самой организации, разросшейся до невероятных масштабов.

И хотя помощь борцам революции капиталистических стран формально оставалось главной целью МОПРа, реально же организация занималась не только этим, но и попытками создать коммунистические ячейки в тех странах, где о коммунистическом движении знали лишь из газет. «В тех странах, где нам не удалось организовать секции, необходимо приступить к организации таковых. Это: Чехословакия, Скандинавия, Швейцария, Голландия. Хотя они и находятся в стороне от революционной борьбы, им придется на деле доказать свою международную солидарность с жертвами пролетарской классовой борьбы», — говорилось в протоколе одного из заседаний ЦК МОПР.

Кстати, в большинстве европейских стран все же существовали свои секции МОПР, только назывались они International Red Aid — Международная Красная помощь. Наиболее активными считались филиалы МОПР в Германии, Франции и США. Но своя работа, по мере сил и возможностей, велась и в других государствах. Так, например, в Испании местная секция называлась Socorro Rojo Internacional (SRI). Появилась она только в 1934 году, после масштабного октябрьского восстания рабочих. Испанский МОПР, в который входили видные художники и писатели, объявил сбор благотворительных средств для организации амнистии осужденным зачинщикам забастовки. С 1936 года SRI ведет целенаправленную борьбу против фашизма. Во время Гражданской войны в Испании организация устраивает полевые кухни для беженцев, распространяет книги среди солдат-республиканцев, оказывает им продовольственную помощь, финансирует строительство транспортных сетей между госпиталями и фронтом, обустраивает монастыри и дворцы во временные госпитали, клиники, банки крови, дома ребенка и школы. Как и во всех других странах, за исключением СССР, все собираемые испанским SRI пожертвования  направлялись на помощь испанским же революционерам.

Ну а советские мопровцы, тем временем, придумывают все новые и новые способы для того, чтобы собрать с населения как можно больше денег для зарубежных узников капитала. Для этих целей МОПР СССР выпускает лотерейные билеты, почтовые марки, открытки, проводит аукционы, устраивает субботники, распродает благотворительные журналы иностранных секций. Кстати, пачку именно таких журналов заведующий культотделом дома товарищ Вяземская настойчиво предлагала приобрести профессору Преображенскому в знаменитом романе Михаила Булгакова «Собачье сердце».  Помните: по полтиннику штука, в пользу детей Германии. Филипп Филиппыч от покупки журналов отказался, но простые смертные безропотно приобретали навязываемое чтиво на непонятном языке, чем выказывали свою лояльность к существующей власти, которой всюду мерещились враги. Что получали за свое рвение передовики МОПРа? Не так уж много: нагрудный значок «Активист МОПР» (выполнен в форме щита, образованного венками из колосьев и листьев, на котором воспроизведена эмблема общества), право без очереди отдохнуть в ведомственном санатории, ну и благодарность от вышестоящего начальства.

Приведем выдержку из письма МОПР Темирского овцеплемсовхоза политзаключенным тюрьмы «Бохум»:
«Мы, рабочие, в день 18 марта шлем вам, мужественным борцам по классу, узникам капитала, свой пролетарский привет. В знак нашей интернациональной братской солидарности наша мопровская организация принимает на себя шефство над вами, узниками капитала, томящимися за дело мировой пролетарской революции в германской тюрьме Бохум. В этот день в наши ряды мопровцев дополнительно вступило 100 лучших наших ударников производства. Наряду со взрослыми рабочими вступили юные друзья МОПРа, наши школьники.
В этот день мы берем на себя следующие практические обязательства:
1. Чтобы сохранить ваши физические силы авангарда международного пролетариата, борющегося под знаменем Коминтерна, в весенне-посевную кампанию 1935 года силами мопровцев запашем 2 гектара пшеницы с тем, чтобы весь валовой сбор отчислить вам, МОПРу и вашим оставшимся семьям.
2. Методами социалистического труда, соревнованием и ударничеством образцово проведем зимовку, не допуская отхода поголовья, сохраним на 100% весь полученный приплод этого года, примем все зависящее от нас, улучшим продуктивность скота с тем расчетом, чтобы от полученного воспроизводства и экономии в живом весе передать не менее 20 голов овец в фонд узникам капитала.
3. Не реже 2-х раз в месяц на протяжении всего сельскохозяйственного сезона будем организовывать массовые интернациональные субботники, сбор от которых пойдет в фонд помощи борцам революции.
4. Заверяем вас, революционных борцов за дело пролетариата, в том, что к 1 Мая пополним ряды мопровцев поголовным вовлечением рабочих нашего племхоза, укрепим ячейки МОПР, будем аккуратными плательщиками членских взносов и интернационального гривенника…
Шлем вам боевой пролетарский привет, пленникам капитала, борцам за мировой Октябрь. Да здравствует МОПР — красный тыл мировой революции! Пишите нам, ждем с нетерпением вашего письма.

«Красный тыл мировой революции» был инициатором и организатором сотен международных акций протеста против террора на Балканах, в Польше, в Прибалтике и даже в Китае. Перечислить все инициативы советского МОПРа невозможно. Назовем вкратце лишь некоторые, наиболее резонансные из них:
- кампания за помилование и освобождение американских рабочих-анархистов Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти, обвиняемых в убийстве кассира и двух охранников обувной фабрики. К сожалению, эта инициатива провалилась: в 1927 году узники были казнены на электрическом стуле, оправданы в 1977 году.
- кампания за освобождение лидера Компартии Болгарии Григория Димитрова, ложно обвиненного нацистами в поджоге рейхстага в 1933 году. Благодаря грамотной защите, Димитров сумел доказать в суде свою невиновность, в СССР видели в этом исключительно заслугу МОПРа. Позже Григорий Димитров будет неоднократно приезжать в СССР.
- кампания за освобождение лидера Компании Германии Эрнста Тельмана, вместе с Димитровым ложно обвиненного нацистами в поджоге рейхстага. На этот раз усилия мопровцев не увенчались успехом: несмотря на многотысячные демонстрации, сотни петиций и международные обращения, нацисты так и не выпустили главного коммуниста Германии. Тельман был расстрелян в 1944 году.

- кампания 1931 года в защиту девяти негритянских юношей-узников Скоттсборо, обвиненных в изнасиловании белой женщины. В СССР Общественный комитет содействия МОПРу в проведении акций за оправдание узников Скоттсборо возглавлял Максим Горький. Несмотря на все старания и международный резонанс, суд штата Алабама приговорил обвиняемых к казни. Кстати, силуэт темнокожего узника на серебряном пятиугольном значке, выпущенном в 1932 году в честь 10-летия МОПР, связан именно с этой кампанией. Однако мускулистые руки, пытающиеся разогнуть тюремную решетку парней из Скоттсборо, оказались бессильны против ангажированного суда.
- кампания по освобождению привлеченного к суду американского пионера Гарри Айзмана, организованная по инициативе юных друзей МОПР. 15-летний коммунист был обвинен в оскорблении американского флага, библии, полицейских и даже их лошадей. Айзмана освободят, а советский МОПР устроит ему переезд в СССР. Гарри долго работал в аппарате Коминтерна, в антифашистском комитете, обществе дружбы и культурных связей с зарубежными странами.

В советской России побывают и другие бывшие узники: освобожденный болгарский революционер Христо Кабакчиев, немецкий коммунист Георг Кооп, польский активист Станислав Ланцуцкий, обретшие свободу в том числе благодаря усилиям мопровцев. Согласно официальной статистике, в СССР по каналам МОПР эмигрировали около 9 тысяч революционеров со всего мира.

Однако с середины 30-х годов начинается закат МОПРа. Сильнейший удар по престижу этой организации нанёс приход в 1933 году к власти в Германии нацистов во главе с Гитлером. Коммунистическая партия была разгромлена, ее лидеры брошены за решетку, но главное — миллионы германских рабочих перешли в ряды национал-социалистов.  Такая «несознательность» немецких пролетариев наряду с очевидным бессилием МОПРа повлиять на судьбу политзаключенных в нацистской Германии сильно подкосила авторитет организации. В СССР стали все чаще говорить о том, что чем помогать другим — лучше позаботиться о собственной стране. «Компетентные органы» с тревогой фиксировали подобные настроения из многочисленных рапортов и доносов. Так, например, председатель вятского комбината «Политоборудование» в 1935 году заявил: «Довольно с нас и того шефства, которое на нас навесили», а секретарь Кировского крайкома комсомола Березин, уже не страшась слабеющего принципа «по МОПРу будем судить о вашей работе», прямо сказал: «Я не член МОПРа и не желаю им быть».

Руководство МОПР СССР тогда решает круто изменить свою стратегию и переориентирует работу организации на выполнение внутренних задач — как это изначально и делалось в европейских секциях. Советских мопровцев пытаются заинтересовать поддержкой первой и второй пятилеток, содействием ударничеству в промышленности, а в деревне — коллективизации. Неожиданной смене мопровского курса даже подобрали удобоваримое идеологическое обоснование: «Борьба за мировую революцию — это построение социализма в нашей стране». Однако эти усилия уже не принесли ожидаемого результата — инертный советский МОПР был просто не в силах развернуться на 180 градусов в сторону своих проблем. Кроме того, постепенно приходило осознание того, что мировая революции может и вовсе оказаться утопией.

Окончательным ударом по МОПРу стало поражение республиканской Испании. Казалось, все жертвы советских людей напрасны — в Европе поднимал голову не коммунизм, а фашизм. К тому же, в СССР хлынул поток коммунистов- беженцев из Испании, Италии и Германии.  НКВД было обеспокоено — среди потока иммигрантов могли оказаться иностранные шпионы. В рядах вновь прибывших в СССР вчерашних «борцов» начались проверки и «чистки», нередко заканчивавшиеся арестами. Репрессивная машина коснулась и руководства МОПРа. В 1937 году был арестован (а годом позже расстрелян) уже известный нам глава вятских мопровцев Марк Миньков, а следом и тысячи рядовых членов региональных организаций. К концу 30-х годов символ МОПРа — красный платок, виднеющийся сквозь прутья тюремной решетки — впору было набрасывать на камеры жертв «красного», а не «белого» террора. Число заключенных ГУЛАГа к 1937 году превысило 3 миллиона человек (а сколько было расстреляно!).

И хотя сегодня в это трудно поверить, но именно к организации помощи репрессированным призвала членов своей организации тогдашняя глава ЦК МОПР Елена Стасова. Елена Дмитриевна была очень интересной и сильной личностью. Эта убежденная коммунистка родилась и выросла в семье, оставившей заметный след в истории русской культуры. Ее дед, Василий Петрович Стасов, был выдающимся зодчим, построившим здания провиантских складов в Москве, Триумфальную арку и Павловские казармы в Санкт-Петербурге. Отец, Дмитрий Васильевич, был известным в Петербурге адвокатом, а дядя, Владимир Васильевич — знаменитым художественным и музыкальным критиком. Елена Стасова и сама была воплощением образованности и интеллигентности — чего только одно ее буржуазное пенсне стоит, которое она не снимала даже занимая высокие посты при советской власти. При всех модных платьях и пышных прическах душа Елены Дмитриевны была с юности полна революционного порыва, ей искренне импонировала идея свержения самодержавия с целью построения социалистического общества. Кстати, интересная, откровенно непролетарская внешность Стасовой дала повод сразу для нескольких сплетен. Поговаривали, что «вождь мирового пролетариата» Владимир Ульянов взял себе псевдоним «Ленин» именно из-за симпатии к Елене Дмитриевне, которая одно время была личным секретарем Ильича. Во всяком случае, достоверно известно, что  Ленин в один из критических моментов оставил такую записку: «На случай моего провала, мой наследник — Елена Дмитриевна Стасова. Очень энергичный, преданный делу человек». Эту связь позже попытался использовать в своих целях Сталин. В конце 1930-х годов, когда Крупская (кстати, близкая подруга Стасовой) пыталась заступиться за Бухарина, Троцкого, Зиновьева и Каменева, активно протестовала против гонений на детей «врагов народа», Иосиф Виссарионович решился угрожать супруге почившего вождя. Он недвусмысленно намекнул, что если Надежда Константиновна «продолжит в том же духе», партия представит в будущих учебниках женою Ленина не ее, а старую большевичку Елену Стасову. «Да-да, партия все может», — добавил Сталин.

Однако оставим слухи и перейдем к фактам. Стасова познакомилась с Крупской в 20 лет, вместе они преподавали в воскресных школах для рабочих и вели марксистскую пропаганду. В 1898 году Елена Дмитриевна вступила в основанный Лениным «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», в 1901 году она становится агентом «Искры». Интересно, что родные и близкие юной Александры Коллонтай, которая много позже станет послом СССР, винили в том, что эта урожденная русская дворянка встала на опасный социал-демократический путь именно «прожженную и циничную революционерку» Стасову, которая водила знакомство с Крупской, Ульяновым, Мартовым и другой «скользкой публикой, хорошо известной полиции». С 1917 по 1920 годы Стасова занимала должность секретаря ЦК партии (кстати, после нее этот портфель достался Иосифу Сталину), до этого успела нелегально поработать с коммунистами Швейцарии, Финляндии, Германии, Азербайджане, Грузии.

В 1927 году старая большевичка получила пост председателя ЦК Международной организации помощи борцам революции, который до нее занимала Клара Цеткин. МОПР под руководством Стасовой активно помогал семьям политэмигрантов — в Иваново, например, был создан интернат для детей видных деятелей международного коммунистического движения.

Елена Дмитриевна — дама твердая, независимая (ее подпольная кличка «товарищ Абсолют» говорит сама за себя), позволяла себе иной раз такое, на что другие партийцы никогда бы не решились. В 1937 году, в самый разгар репрессий, который, как мы знаем, совпал с ослаблением мопровского энтузиазма, Стасова вдруг заявила, что МОПР должен оказывать помощь не только иностранным узникам, но и советским. Сотрудник организации Павел Подляшук вспоминал, как однажды Елена Дмитриевна явилась на заседание мрачная и решительная, заявив исполкому буквально следующее: «Истинные революционеры томятся не только в буржуазных тюрьмах, но и в наших, советских. Мы обязаны им помогать. Чтоб завтра же каждый из вас принес деньги и теплые вещи — кто сколько может. А уж доставить их по назначению берусь я сама». Чтобы оценить всю отважность и рискованность этого шага, поясним: Стасова в 1937 году открыто призвала общество оказать помощь репрессированным «врагам народа». Стоит ли говорить, что большинство коллег саботировали распоряжение строгой начальницы. Однако Сталин, как это ни странно, почему-то не стал мстить старой большевичке, отважившейся задаться вопросом о справедливости политических репрессий. Он лишь снял ее с поста председателя МОПР и отправил руководить редакцией журнала «Интернациональная литература». Вот и все наказание — никаких обвинений, арестов, ссылок и даже угроз, как в случае с Крупской, на этот раз не будет. В 1946 году Стасова выйдет на пенсию и преспокойно доживет свой век (а доживет Елена Дмитриевна до 93 лет) в знаменитом Доме на набережной в Москве до 1966 года. Почему Сталин пощадил Стасову, знал только он сам. Убежденная коммунистка отплатит Иосифу Виссарионовичу добром уже после его смерти. После разоблачения культа Сталина Елена Дмитриевна осудит публичное избиение родной партии: «На ХХ съезде КПСС Никита Хрущев показал себя, как авантюрист и клеветник в отношении Сталина».

После увольнения Стасовой руководство МОПР было спешно переведено из Москвы в Париж, где и находилось до сентября 1939 года. Кстати, именно в этот период был выдан членский билет, представленный в нашей коллекции. После начала Второй Мировой войны деятельность МОПР в международном масштабе прекратилась вовсе — теперь мир был объединен лишь идеей борьбы с фашизмом, стремительно оккупировавшим одну европейскую страну за другой. В 1943 году был распущен и сам Коминтерн, создавший МОПР. Однако советская секция организации продолжала существовать до 1948 года. Во время Великой Отечественной войны мопровцы будут, в основном, ориентированы на сбор продуктовых посылок для бойцов, помощь госпиталям, сдачу донорской крови. На собранные средства организация переоборудовала свои же дома отдыха под госпитали для раненых. На пожертвования членов МОПР было построено 104 танка, 53 самолета, 25 реактивных минометных установок. Известно, что на фронте действовали танковая колонна «Свердловский мопровец» и бронепоезд «Омский мопровец».

12 апреля 1948 года ЦК Международной организации помощи борцам революции СССР постановил распустить советскую секцию. Все имущество и ценности МОПР были переданы Союзу Обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Однако причина ликвидации организации состояла не только в иссякшем энтузиазме. Роспуск МОПР был вызван необходимостью объединения всех антифашистских сил. А национальный и классовый подходы к дружбе, как показала Вторая Мировая война, были смертельно опасны. МОПР распался совершенно безболезненно, нисколько не акцентируя внимание на том, что мировая пролетарская революция, ради которой он создавался, так и не состоялась.

О самом МОПРе сегодня напоминают лишь редкие таблички на улицах российских, украинских и белорусских городов (до сих пор в честь организации названы улицы и переулки в 30 населенных пунктах). Правда, сегодня, когда о том, что такое Международная организация помощи борцам революции, помнят все меньше людей, эти указатели все чаще штампуются с ошибками, свидетельствующими о том, что слово МОПР считают фамилией, а не аббревиатурой…

 

http://little-histories.org/2014/11/22/mopr_sign/