 |  |
| Андре Жид в СССР, 1936 г. | Лион Фейхтвангер на приёме у Сталина, 1937 г. |
И по сей день на просторах интернета, не умолкают споры о жизни в СССР, в сталинский период истории. Споры, во многом вызваны тем, что со времён тех давних, миновало уже немало лет, и очевидцы быта той поры, уже по естественным причинам не могут рассказать нам о своих впечатлениях.
Видимо рассматривая этот факт, как благоприятный момент, для проведения очередного акта «стирания» исторической памяти народа, наши «заклятые партнёры» из-за рубежа, спешат распространить в информационном пространстве, как можно больше домыслов, небылиц, страшилок и откровенных мифов, об этом периоде истории.
Но наши заокеанские «доброжелатели», в очередной раз просчитались – на их беду, сохранились, издававшиеся немалыми тиражами печатные издания, уничтожить, которые, уже не представляется возможным.
Одним из очевидцев, оставивших нам свои впечатления о СССР, стал известный французский писатель 30-х годов - Андре Жид. Личность сама по себе достаточно неоднозначная и противоречивая. Достаточно сказать, что принадлежа к лицам с «нетрадиционной сексуальной ориентацией», он в 1932 году (после прихода к власти в Испании социалистов) проникся симпатиями к коммунистической идее, и пребывал в этой симпатии, ровно до своего посещения СССР в 1936 году. Откуда он приехал уже ярым противником как коммунизма в целом, так и советского строя в частности.
Собственно причина такого резкого перепада в мировоззрении, выглядит довольно прозаично. Дело в том, что прибыв в 1936 году в СССР, Андре Жид, вдруг обнаружил, весьма неприятную лично для себя деталь – в советском уголовном кодексе есть статья за мужеложство. Об этом он вскользь упоминает в своей книге «Возвращение из СССР» (1937 г.):
«Но что думать, если встать на марксистскую точку зрения, о другом законе, принятом ещё раньше и направленном против гомосексуалистов?...(инакомыслие преследуется даже в сексуальной сфере)…»[1]
Но именно по причине неприятия А. Жидом советского строя, нам сегодня и интересны его впечатления о поездке в СССР, потому, что никто уже не сможет упрекнуть этого писателя в симпатиях к Советскому Союзу.
И вот, открыв «Возвращение из СССР», мы можем обнаружить, что наряду с подачей целого ряда деталей советского быта в негативном ключе, А. Жид, вольно или не вольно, но вынужден был отметить и такие «штрихи к портрету» СССР, которые к негативу отнести - никак не получается:
- О детях: «Дети во всех пионерских лагерях, которые я видел, красивы, сыты (кормят пять раз в день), хорошо ухожены, взлелеяны даже, веселы. Взгляд светлый, доверчивый. Смех простодушный и искренний»[2].
- О досуге простых граждан: «Такое же выражение спокойного счастья, мы часто видели и у взрослых, тоже красивых, сильных. «Парки культуры», где они собираются после работы по вечерам, - их несомненное достижение. И среди прочих – парки культуры Москвы. Я часто туда ходил»[3].
- Об отношениях между людьми: «Нигде отношения с людьми не завязываются с такой лёгкостью, непринуждённостью, глубиной и искренностью, как в СССР. Да, я не думаю, что где-нибудь ещё, кроме СССР, можно испытать чувство человеческой общности такой глубины и силы»[4].
Да и часть из того, что подано с нотами осуждения, сегодня можно расценить лишь как похвалу «сталинскому режиму»:
- Закон о запрещении абортов. «Этот закон отчасти можно считать оправданным»[5].
- Семья, личная собственность, права наследования. «Сталин принял много решений…Постепенное восстановление семьи, личной собственности, права наследования – всё это объясняется достаточно убедительно…Но уступка за уступкой – и начинание скомпрометировано»[6].
- Плохая антирелигиозная борьба. «И когда я слышу теперь, как говорят, что по соображениям терпимости, по прочим разным соображениям надо отливать заново колокола, боюсь, чтобы это не стало началом, чтобы не заполнили снова грязной водой купель…»[7].
«…во время рождественского богослужения церкви были переполнены… «Опиум» - обездоленным»[8].
Если коротко резюмировать, то получается, что люди в СССР живут счастливо, дети «взлелеяны», взрослые доброжелательны, причем как нигде в мире, но вот законы – подкачали.
Что же не понравилось мсье Жиду в советских законах?
Может быть, то, что государство заботится о здоровье женщин и стимулирует ответственное отношение к своих граждан к браку? (закон «о запрещении абортов[9]»).
Не понравилось, что государство защищает традиционные ценности и ограничивает порок? (уголовное преследование за мужеложство). Но, если, по мнению, писателя А. Жида, порок - вовсе не порок, а всего лишь «инакомыслие в сексуальной сфере», то я, перефразируя известного советского спортивного комментатора, готов произнести сакраментальное - «такое инакомыслие нам не нужно»!
Когда я читаю о том, что господину Жиду не нравится восстановление в СССР семьи, личной собственности и права наследования, то вообще перестаю понимать его. Создаётся впечатление, что, в сознании, у известного писателя понятия морали и нравственности, о том, что такое хорошо и что такое плохо, поменялись местами. После всего этого вполне «естественно» выглядит негодование Андре Жида, вызванное разговорами о веротерпимости в СССР и его возмущение фактами, посещения советскими гражданами церкви на Рождество.
Вернувшись во Францию, Жид, ещё больше утвердился в своих сомнениях, насчёт чистоты проведения «революционного эксперимента» в СССР, получив, по его словам, «просветившие» его «документы», в том числе и от таких «экспертов» по русской революции, как Лев Троцкий[10]. И со свойственной писателю образностью выражения мысли, окончательно заклеймил сталинский СССР, обвинив его в:
«…в последовательном упразднении всего завоёванного революцией…»[11]
Весьма сокрушаясь о том, что в «славной и мученической России»:
«…революция ушла в песок…»[12].
Посчитав недостаточными, собственные доводы и наблюдения, А. Жид, включил в издание своих «Поправок к возвращению из СССР» (1937 г.), свидетельства и других очевидцев, близких ему по духу. Так один из них, некто Ж. Сен, критикуя СССР 1936 года, за то, что «социализм в СССР не построен» и что экономика там, содержит в себе «зародыши капитализма», тем не менее, вынужден констатировать, что:
«экономика СССР находится на подъёме…»[13].
Получается, что для этих «господ-товарищей», соблюдение идеологических догм, важнее, чем экономический рост, в стране? Но ведь очевидно, что экономический рост свидетельствует о грамотной организации управления и кроме всего прочего, напрямую, влияет, на благосостояние народа?
Что за изуверский эксперимент они хотели бы произвести над народом России?
Что это за общество, где нет семьи, личной собственности, где нельзя унаследовать имущество приобретённое родителями, где ничем не ограничен порок, где посещать церковь и проявлять веротерпимость - предосудительно?
Не знаю, осознал он это или нет, но своей критикой советского строя А. Жид, по моему мнению, добился противоположного результата. Поскольку после прочтения его книги начинаешь проникаться симпатией к правительству Советского Союза того времени, вовремя разглядевшему опасность радикальной идеологии, и направившему страну по другому пути - по пути сохранения традиционных ценностей.
Впрочем, надо признать, что сразу после революции 1917 года, эти так поддерживаемые французским писателем «начинания» (отмена прав наследования[14], разрушение храмов, воинствующий атеизм и др.), в России как раз начали было «расцветать пышным цветом». Двусмысленно как то получилось и с гомосексуализмом. Дело в том, что предполагавшее наказание за мужеложство «Уложение о наказаниях» (п. 995), было отменёно 30 ноября 1918 года, вместе со всем «Сводом законов Российской Империи». А во вновь созданном советском УК, вплоть до 1934 года, статья за мужеложство отсутствовала[15]. Что, вероятно, дало повод гомосексуалистам, говорить о легализации, в первые годы советской власти.
Но почти 20 лет спустя, в 1936-м, французский писатель Андре Жид, с сожалением, вынужден констатировать: «начинание – скомпрометировано». Говоря другими словами, от «достижений» революции в указанных областях государство отказалось.
Мсье Жид свидетельствует лично, что правительство СССР, признало эти сомнительные «начинания» неприемлемыми, и, я думаю, это был тот самый случай, когда правительство действовало, выражая волю, большинства своего народа.
Другим очевидцем советской действительности, образца 30-х, стал известный немецкий писатель, Лион Фейхтвангер. В 1937 году, он совершил десятинедельное путешествие по СССР, а свои впечатления изложил в книге «Москва 1937»[16].
В отличие от Андре Жида, Фейхтвангер, являясь человеком левых взглядов, но, не находясь под давлением идеологических догматов, делает весьма оптимистичный вывод о том, что:
«…заметил в Советском Союзе больше света, чем тени…»[17]
В противовес некоторым современным глашатаям «сталинского тоталитаризма», Фейхтвангер, как сам признаётся «с удивлением и вначале скептически», замечал, что все его случайные собеседники:
«…хотя иной раз и критиковали отдельные недостатки, были, по-видимому, вполне согласны с существующим порядком в целом»[18]
Более того, пообщавшись с москвичами, очевидец событий, признанный во всём мире писатель, делает и совсем «крамольный», с точки зрения, современных либералов вывод:
«Да, весь громадный город Москва дышал удовлетворением и согласием и более того – счастьем»[19].
Причём, Фейхтвангер, не склонен «впадать» в эйфорию, он здраво анализирует увиденное и сравнивает с жизнью на Западе. Так, он констатирует, что в плане материальном, в плане удобства, советские люди, он уверен, «пока ещё», живут хуже, но, несмотря на это, граждане СССР, по мнению писателя, чувствуют себя «более счастливыми»:
«средний гражданин Союза, живет пока ещё хуже, чем средний гражданин в некоторых других странах, но он чувствует себя более спокойным, более довольным своей судьбой, более счастливым»[20].
И вот тут, приходится констатировать, небывалый случай согласия, между двумя, обладающими, абсолютно диаметральными взглядами, на Советский Союз, людьми. И Андре Жид, вернувшийся из СССР, ярым его противником, и Лион Фейхтвангер, принявший СССР с оптимизмом, оба сошлись в оценке психологического состояния населения страны Советов, воспользовавшись для этого, одним и тем же эпитетом – «счастье». [3, 19, 20]
На этом, сходство оценок не ограничилось. Мнения двух писателей сошлись и в оценке положения молодёжи в СССР. Мнение А. Жида, о положении молодёжи приведено выше, а вот, к каким выводам пришёл Фейхтвангер:
«Для молодёжи делается всё, что вообще возможно. Повсюду имеется бесчисленное множество превосходно организованных яслей, детских садов, большая сеть школ, число которых растёт с невероятной быстротой. Дети имеют свои стадионы, кино, кафе и прекрасные театры»[21].
Имея возможность сравнивать, условия, созданные для молодёжи в Европе, Лион Фейхтвангер резюмирует:
«Условия, в которых растёт советская молодёжь, более благоприятны, чем где бы то ни было»[22].
Размышляя о понимании свободы советским гражданином, Фейхтвангер, не без одобрения, отмечает:
«Свобода, дозволяющая публике ругать правительство, может быть, хороша, но ещё лучшей он считает ту свободу, которая освобождает его от угрозы безработицы, от нищеты в старости и от заботы о судьбе своих детей»[23].
Известный писатель и сам пришёл к выводу, о том что:
«Никогда Советскому Союзу не удалось бы достичь того, чего он достиг, если бы он допустил у себя парламентскую демократию западноевропейского толка. Никогда при неограниченной свободе ругани не было бы возможно построить социализм»[24].
И весьма важное наблюдение: - разбираясь с вопросом о том, что в сталинском Советском Союзе запрещают, Фейхтвангер обнаружил, что под запретом находятся, пораженческие настроения и пропаганда марксистской теории о перманентной революции:
«В основном диктатура Советов ограничивается запрещением распространять словесно, письменно и действием два взгляда: во-первых, что построение социализма в Союзе невозможно без мировой революции и, во-вторых, что Советский Союз должен проиграть грядущую войну»[25].
При всем при этом писатель сохраняет критичность мышления и открыто говорит о том, что его настораживает.
Так, общаясь со Сталиным лично, Фейхтвангер, не мог не задать, тому вопрос касающийся «безвкусного и не знающего меры, культа его личности». Сталин ответил писателю откровенно и с юмором:
«Он извинил своих крестьян и рабочих тем, что они были слишком заняты другими делами и не могли развить в себе хороший вкус»[26].
На возражение Фейхтвангера, «что даже люди, несомненно, обладающие вкусом, выставляют его бюсты и портреты в местах, к которым они не имеют никакого отношения…», Сталин отвечал уже серьёзно, предположив, что:
«…это люди, которые довольно поздно приняли существующий режим и теперь стараются доказать свою преданность с удвоенным усердием. Да он считает возможным, что тут присутствует умысел вредителей, пытающихся таким образом дискредитировать его. Подхалимствующий дурак, приносит больше вреда, чем сотня врагов»[27].
Далее, в ходе беседы, Сталин, открыто противопоставляя, свои взгляды одному из основных положений классического марксизма, называет себя «представителем течения»:
«утверждающего, что построение социалистического хозяйства в Советском Союзе важнее, чем перманентная революция»[28].
И что «всю эту шумиху» (превозношение его личности),
«он терпит только потому, что … знает, что все это относится не к нему, как к отдельному лицу, а как к представителю этого течения»[29].
В итоге, «инженер человеческих душ», известный во всём мире писатель, Лион Фейхтвангер, находит философски - психологическое объяснение, явлению «чрезмерного почитания» руководителей государства в Советском Союзе. Между делом подтверждая, что этот «феномен», шёл «снизу», от народа, а не был инициирован «сверху» от правительства, как утверждают многие критики Сталина и строя Советского Союза, того времени:
«Не подлежит никакому сомнению, что чрезмерное поклонение в огромном большинстве случаев искренне. Люди чувствуют потребность выразить свою благодарность и беспредельное восхищение.
….я нигде не видел признаков, указывающих на искусственность этого чувства. Оно выросло органически, вместе с успехами экономического строительства. Народ должен иметь кого-нибудь, кому он мог бы выражать благодарность за несомненное улучшение своих жизненных условий»[30].
Итак, два известных писателя первой половины двадцатого столетия, имеющие значительно различающиеся взгляды, побывав в сталинском СССР, независимо друг от друга свидетельствуют:
- Психологическое состояние народа, можно охарактеризовать, используя термин «счастье».
- Условия жизни населения улучшились.
- Экономика развивается успешно.
- Последовательно упраздняются «сомнительные завоевания» революции 1917 года.
- Москва отказалась от догмата Маркса о «перманентной» мировой революции.
Пытаясь сегодня лучше понять наше прошлое, можно соглашаться или не соглашаться с этими свидетельствами, но совершенно точно невозможно их игнорировать.
© Ю.М.ТАРАСЕВИЧ, 2016
ИСТОЧНИК: http://ju-rij.livejournal.com/3610.html
