Только сейчас понимаешь, насколько недооцененными ушли сначала из большого спорта, а потом и из жизни такие великие люди, как Иванов.
Сегодня исполнилось бы 80 лет Валентину Иванову - одному из самых ярких игроков в истории отечественного футбола
Сегодня, 19 ноября исполнилось бы 80 лет Валентину Иванову - одному из самых ярких игроков в истории отечественного футбола, который позже стал одним из лучших и стабильных наших тренеров.
В современную эпоху, когда российские футболисты почти не радуют соотечественников успехами, все ярче понимаешь – насколько недооцененными ушли сначала из большого спорта, а потом и из жизни такие великие люди, как Иванов. Корреспондент «Труда» решил вспомнить самые важные события из жизни юбиляра вместе с близкими ему людьми.
На футбольную судьбу юного Валентина во многом повлияли его два старших брата, особенно Владимир. В послевоенные годы семья Ивановых жила очень бедно даже по меркам того времени: мать одна воспитывала четырех детей. Братья Вали рано пошли работать на производство и несли трудовую копеечку в семью, еще будучи подростками. Владимир успевал играть в футбол, и это у него неплохо получалось. Видя явные способности своего младшего брата Вали, он подключал его в дворовые команды, состав которых был на несколько лет старше будущего капитана сборной СССР. Так что когда пошел работать на моторостроительный завод сам Валентин, он уже прошел добротную школу любительского футбола. Работая на заводе с 14 лет, Валентин выступал не только за юношеский состав «Крыльев Советов», но и за взрослый. При этом освобождали «от станка» нечасто, так что юная надежда нашего футбола по-настоящему трудилась на сборке авиационных моторов, освоив несколько производственных операций. И лишь когда его пригласили в «Торпедо», 17-летний Иванов съездил на тренировочные сборы в Гагру, после чего уже полностью переключился на футбольную деятельность. Официально его поначалу оформили электромонтером на ЗИЛе, но с той поры в цех он ходил только на торжественные встречи с болельщиками.
Взлет у Иванова-футболиста был стремительный – в этом плане его превзошел разве что его друг Стрельцов. Эдуард выбился в лидеры «Торпедо» в 16 лет, Иванов – в 18. Именно их дуэт форвардов почти сразу стал главной силой команды. И вскоре их пригласили в сборную СССР именно в связке друг с другом. Костяк сборной тогда составляли спартаковцы, но именно торпедовский тандем зачастую забивал в ворота соперников решающие голы. Уже после того, как они отличились в серии товарищеских матчей (лишь две победы над действующим чемпионом мира – сборной ФРГ чего стоит!), первый большой успех случился в олимпийском Мельбурне. Проведя на привычном добротном уровне свои матчи, Иванов был тяжело травмирован в полуфинале. Колено опухло, он едва мог ходить – по правилам того времени замены были запрещены. Те не менее, оба «инвалида» - Иванов и Тищенко, у которого была сломана ключица, старались участвовать в командной борьбе за мяч, и сборная СССР вышла в финал.
В финале не играли ни Иванов, ни Стрельцов – тренер Качалин решил обойтись в атаке сыгранным спартаковским составом. Возможно, он посчитал, что Стрельцов без Иванова не столь эффективен. Так что ни Эдуард, ни Валентин в Мельбурне золотых медалей не получили, но именуются олимпийскими чемпионами вполне заслуженно.
Далее следует сказать добрые слова в адрес второй половинки Валентина Козьмича. Тем более, это соответствует хронологии нашего рассказа.
Гавриил Качалин когда-то заметил, что любой футболист высшего уровня временно, но значительно снижает качество своей игры … после своей женитьбы. Несомненно, то же самое происходит и при разводе и всем том, что этому разводу предшествует. Отметим по этому поводу: некоторое снижение формы Иванова случалось лишь после тяжелых травм – в ту эпоху и защитникам-костоломам судьи больше позволяли, и медицина была не менее эффективна. А вот от психологических травм Валентин был избавлен: в лице супруги (кстати — двукратной олимпийской чемпионки по гимнастике) он всегда имел надежный тыл и мудрого советчика.
Другие участники Олимпиады 1956 года раньше мне рассказывали, что чемпионы этих Игр футболист Валентин Иванов и гимнастка Лидия Калинина познакомились, когда после своих замечательных побед плыли из Мельбурна во Владивосток на теплоходе. Но Лидия Гавриловна в разговоре с корреспондентом «Труда» это опровергла:
- Наша первая встреча случилась полутора месяцами раньше. Сборная СССР по гимнастике проводила длительные тренировочные сборы и даже отборочный турнир в Ташкенте, а футболисты прибыли туда на несколько дней, делая пересадку перед дальним перелетом в Мельбурн. Жена Анатолия Ильина (лучшего левого крайнего нашего футбола - товарища Валентина по сборной) Галина Шамрай – абсолютная чемпионка мира - также входила в сборную СССР по гимнастике, и также готовилась к вылету в Мельбурн. Знакомство состоялось на стадионе столицы Узбекистана, во время спортивного праздника. До того момента я футболом вообще не интересовалась, так что и не подозревала, что есть такой молодой, но уже знаменитый на весь советский футбольный мир инсайд (по нынешним меркам – полузащитник атакующего плана – Г.Н.) Валентин Иванов.
Впрочем, Лидия Гавриловна и сейчас скромничает, что знает футбол лишь «на уровне жены футболиста, не более того». Уточним: женой футболиста и тренера, заботами которого она прожила 53 года, при этом, естественно, не забывая свои профессиональные дела, связанные с гимнастикой. На самом деле, по отдельным футбольным матчам она может дать комментарий не хуже некоторых нынешних футбольных обозревателей, многие из которых никогда не играли в футбол даже на уровне второго разряда. Она заранее открещивается от того, чтобы высказываться по тактическим схемам игры, но когда шло жаркое обсуждение в прессе тех или иных решений на поле ее сына – футбольного арбитра – Лидия Гавриловна в разговоре с нашим корреспондентом очень грамотно разбирала эпизоды, связанные с жесткой игрой защитника против нападающего.
- Я до сих пор с радостью вспоминаю те времена, когда наше общение началось просто с дружбы двух представителей разных видов спорта, как эта дружба переросла в более сильные чувства. Эти чувства нас связывали на протяжении 53 лет. Одной из многих радостей, которые мне дал Валентин – то, что я через него приобщалась в великое явление в жизни народа – футбол, познавала, вникала, увлекалась.
Великолепную связку разрушили прямо накануне вылета сборной СССР чемпионат мира в Швецию. Стрельцова надолго посадили, по весьма надуманным обвинениям. А игроков «основы» Татушина и Огонькова выгнали из футбола лишь за то, что находились где-то недалеко от Стрельцова. Советская команда провела первый в своей истории чемпионат мира достойно. Проиграли лишь явным лидерам мирового футбола – бразильцам и хозяевам чемпионата, организаторы которого специально или случайно устроили для нашей команды две бессонные ночи перед четвертьфинальным матчем. Иванов провел в Швеции 4 матча, и все – на хорошем уровне. Но, несомненно, в связке со Стрельцовым он действовал бы еще эффективнее.
Однажды в разговоре с нашим корреспондентом Валентин Козьмич с чувством досады рассказал о собственном «участии» в том трагическом случае:
- Меня некоторые обвиняют: почему, дескать, Иванов, не защищал своего друга Стрельцова во всех инстанциях?! И что удивительное: обвинения бросают не нынешние юнцы, а мои коллеги, мои сверстники! Как будто сами не жили тогда и не знают о порядках того времени. На самом деле, случившееся с моим другом Эдиком – не случайное происшествие, а длительная акция, и ночь в поселке с символическим названием «Правда» - ее кульминация. И ведь задолго до мая 1958 года имя Стрельцова постоянно «полоскали» в своих статьях науськанные газетчики, и зачастую его соучастником в его «подвигах» называли именно Валентина Иванова. Что меня не оказалось в ту ночь на Правде – счастливая случайность, а то, несомненно, меня сделали бы «довеском» к Эдику. И при таком раскладе если бы я начал собирать петиции в защиту Стрельцова или, тем паче, самому их писать и слать наверх, это выглядело бы просто нелепо и было бы бессмысленным. «Ну понятно: Иванов подельника выгораживает». Даже наставник сборной Гавриил Качалин, обожавший Эдика – и как футболиста, и человека, не решился что-либо ходатайствовать в его защиту. Более того, будучи по жизни человеком правильным и даже немного идеалистом, Гавриил Дмитриевич тогда рассудил, что не бывает «дыма без огня». Из всей сборной и ее окружения лишь Лев Яшин высказал предложение: «давайте возьмем Стрельцова на поруки и постараемся его исправить силами коллектива сборной». Это было сказано уже после того, как наверху приняли решение об уголовном наказании Стрельцова. Яшин не был человеком наивным и знал об этом.
Впрочем, даже после отлучения Стрельцова от футбола Иванов до конца игровой карьеры оставался среди лидеров сборной страны.
Главной вершиной отечественного футбола до сих пор остается чемпионат Европы 1960 года. Иванов в полуфинале забил два мяча, и оба были признаны зарубежными журналистами одними из самых красивых в той футбольной эпохе. В финале Иванов не только постоянно атаковал, но и в защите отрабатывал больше обычного. Итог известен – 2:1. Показательно, что сразу после банкета владелец «Реала» Сантьяго Бернабео предлагал миллионные контракты Яшину, Понедельнику, Метревели, Бубукину, Иванову – эти фамилии один из главных футбольных меценатов того времени даже зачитал по бумажке.
В 1962 году Валентин Иванов и вовсе был лучшим в нашей сборной СССР на чемпионате мира – он забил 4 гола в 4 матчах, став таким образом совладельцем звания лучшего бомбардира турнира с Вава и Гарринчей, Санчесом и Ерковичем, которые сыграли на том чемпионате по 6 матчей. Впрочем, советской прессой и, тем паче - начальством подвиги Иванова в Чили отмечены не были. Более того: ему выговаривали за то, что забил на последних минутах гол югославам, в результате чего сборная СССР заняла первое место в группе, попала в ¼ финала на хозяев и проиграла, в то время как югославы – на сборную ФРГ и обыграли ее. Иванову на полном серьезе даже пришлось оправдываться: «Так ведь у нас был риск самим пропустить гол от югов и проиграть – тогда мы вообще не дошли бы до ¼ финала!»
На чемпионат Европы 1964 года Иванов ехал в статусе капитана сборной СССР – в Торпедо аналогичный статус он получил в возрасте 21 (!) года. По меркам нынешнего времени, тот турнир наша команды провели блестяще – заняла второе место. Но тогда приезд из Испании состоялся в «холодной тишине», а наставника сборной Бескова и вовсе с треском изгнали с должности.
Защитник Эдуард Мудрик, ставший вице-чемпионом Европы в составе сборной СССР в 1964 году, рассказывал мне о забавном диалоге, свидетелем которого он стал на банкете сразу после финального матча нашей команды против испанцев. Тот матч был проигран со счетом 1:2 одной из сильнейших команд той эпохи, собравшей в своем составе звезд мирового уровня. Проигран в равной борьбе и даже с некоторыми факторами, сыгравшими против нас. Качество игры наши футболисты показали очень высокое - это было признано всеми зарубежными обозревателями. Но итог, естественно, не удовлетворил Бескова.
«Как ты думаешь, Валентин, какие ошибки были допущены при подготовке к этому матчу и по ходу его?» - спросил тренер сборной у капитана.
«Состав, на мой взгляд, в финале был не самый оптимальный». И Иванов назвал фамилию защитника, ставшего «слабым звеном» в финале.
«А кем же я его мог заменить?»
«Да вот хотя бы Лёсиком», - так Иванов именовал Леонида Островского. Бесков промолчал, но гримасой на лице высказал несогласие с мнением Иванова. Потом подозвал Островского к своему столику, усадил его, наполнил объемистую рюмку коньяком – «пей». Островский, зная особую строгость Бескова по части режима, не решался взять рюмку в руку.
«Ты что, не хочешь пить за будущие успехи нашей сборной?!» - грозно нахмурил брови Константин Иванович. Островский быстро опорожнил рюмку большими глотками, после чего даже не стал искать – чем бы закусить.
«Ну вот, Иванов. Видишь: такого пьяницу вообще нельзя брать в сборную, а ты хочешь, чтобы я его ставил на ключевую позицию на финальный матч.»
В данном случае Бесков, не найдя аргументов против слов Иванова, просто отшутился. Но вряд ли футболисты, поигравшие под началом Константина Иваныча в разные годы, смогут вспомнить еще один случай, когда мэтр футбола спрашивал бы у кого-либо из своих подопечных о том – какие ошибки он, как тренер, допустил. И это еще раз говорит о высочайшем авторитете Козьмича – даже в его молодые годы.
Следующий ключевой эпизод в биографии Иванова – переход его из статуса игрока в статус главного тренера «Торпедо», причем, минуя все предыдущие ступени тренерской лестницы. Мы вспоминаем с его вдовой – Лидией Гавриловной.
- Сколько времени Иванов взял на раздумие, когда принимал такое ключевое и очень неординарное решение – перейти из статуса футболиста сразу в статус старшего (по нынешней терминологии – главного) тренера ведущего клуба страны?
- Нисколько, - уверенно отвечает «Труду» Иванова-Калинина. – Все решилось очень быстро, сразу. Важным фактором стало то, что его поддержало руководство завода имени Лихачева и ведущие футболисты команды. Накануне «похода» к руководству ЗИЛа Стрельцов и Воронин пришли к нам домой, и я тогда тоже обстоятельно разговаривала с обоими. Зная не только феноменальное мастерство обоих, но отрицательные черты обоих, я строго предупредила их: «Теперь, ребята, вы должны постоянно осознавать, что мой муж для вас уже не Валя, а Валентин Козьмич, со всеми вытекающими из этого последствиями. И если вы подведете его, я вас прибью. И теперь решайте: или вы всегда будете для него надежными помощниками, или … лучше сейчас отказаться от этой идеи».
В дальнейшем всякое было во взаимоотношениях моего мужа с Эдиком и Валерой. Но в целом нужно признать, что по большому счету они его не подводили. При них дисциплина в команде была высочайшая, несмотря на то, что мы часто встречались с обоими в неформальной обстановке, и у нас дома для обоих мы оставались «Валя и Лида». Я убедилась в том, что быть женой игрока и тренера – совсем разные ипостаси. По части первой – на протяжении долгих лет положительные результаты и эмоции значительно преобладали над отрицательными, несмотря на то, что после 1960 года команде не удалось повторить тот феноменальный успех, когда она сделала золотой дубль, выиграв чемпионат и Кубок.
Совсем по-иному нашему корреспонденту описал перевоплощение Иванова из игрока в тренера его многолетний товарищ по команде Анзор Кавазашвили.
- То, что Иванов являлся одним из ведущих футболистов Европы в начале 1960-х – никто не сомневался и тогда. А «Торпедо» с Ивановым и без него были разными по уровню командами, даже при наличии у нас других классных исполнителей. Приведу лишь один пример. В 1964 мы проводили в Ташкенте переигровку, на кону которой стояла победа в чемпионате СССР. Валентин раз за разом выводил партнеров на «убойные» позиции, и лишь однажды Щербакову удалось реализовать голевой пас. Вскоре Иванов тяжело травмировал мышцу бедра, и без него игра «Торпедо» рассыпалась. Тбилисцы сравняли счет, а дополнительное время устроили разгром – 1:4.
Иванов оставался настоящим лидером «Торпедо» - на поле и вне его - до своего последнего сезона в команде. Так что нам, его партнерам, казалось вполне естественным, что он продолжить вести к новым победам и по окончанию игровой карьеры – в качестве тренера. И потому любую другую кандидатуру мы просто отметали. Так что когда Воронин, Стрельцов, Шустиков, я и еще один-два игрока (сейчас точно не помню – кто) пришли таким предложением к парторгу ЗИЛа Аркадию Вольскому, а потом – к директору, у них никакого удивления это не вызвало. Хотя и в те года, как и в нынешние редко кто становился наставником ведущего клуба страны сразу в начале тренерской карьеры. Одним словом, кандидатура Иванова «на всех этажах» была принята «на ура».
И надо сказать, первое время – примерно длительностью в первый круг чемпионата СССР – команда была едина в своем порыве, все шло великолепно, мы обыгрывали основных конкурентов. Но постепенно нарушилось взаимопонимание, в первую очередь, между тренером и ведущими игроками команды. Нет, внешне все выглядело нормально. Я и в годы его юности не называл Иванова – Валькой. Только – «Валечка». После его переходу в тренеры на сей счет мне не пришлось ломать себя. Слово «Козьмич» подходило для обращения к нему и тет-а-тет, и на собрании команды при молодых игроках. А вот во время работы трения были все чаще.
- Ему тяжело было требовать дисциплину от своих друзей?
- Про нарушение режима говорить за всех не буду. Но лично у меня с этим проблем никогда не было. Дело в другом. Сам Иванов никогда под пятой у тренеров не был – даже у таких успешных и авторитетных, как Качалин, Маслов или Бесков. Лично от него этого и не требовали. Он сам был беспощадно требователен к себе. Пил мало и редко, «налево» по женской части не ходил, на тренировках никогда не давал повода придраться к нему. То есть, в глазах любого тренера был положительным героем. Но когда стал тренером, начал «поддушивать» не только молодых (нам, лидерам команды, это казалось нормальным), но и нас самих. А уж с этим мы мириться не могли. В какие-то моменты работы, если Козьмич нас жестковато поправлял, мы с ним начинали спорить. Нет, никакого заговора ветеранов «Торпедо» против тренера не было – каждый с ним спорил наедине, часто даже без свидетелей. Тогда лично мне это казалось даже нормальным. И лишь спустя несколько лет, когда я сам стал тренером, я понял, что прав был Козьмич, а не мы. Если бы я и другие лидеры команды поняли это вовремя, то есть - сразу, «Торпедо» продолжало бы выигрывать чемпионаты страны и во второй половине 1960-х. Потому что мастерства и у игроков, и у тренеров для этого было достаточно.
- Кстати, а кто был у Иванова лучшим другом в команде, пока он сам играл?
- Наверное, Стрельцов. А после 1958 года? Трудно сказать. Со всеми, кто был примерно одного возраста с ним, он был в прекрасных отношениях. Я бы сказал – в близких дружеских.
- Часто спортсмены измеряют это таким критерием – с кем он селился в одном номере в гостиницах или на базе.
- С тех пор, как я появился в Торпедо, Валентин обычно селился в комнате один. И хотя другие жили по двое или по трое, такому «единоличию» Валентина никто не удивлялся – настолько высоким был его авторитет в команде. Иногда он селился вместе с Валерой Ворониным. А во время выездов в составе сборной обычно Иванов жил в одном номере с Левой Яшиным или Славой Метревели – своим бывшим одноклубником по «Торпедо».
В продолжение тренерской темы. На мой вопрос – с кем из тренеров: Масловым или Марьенко – у Иванова сложились более близкие человеческие отношения, обычно дипломатичная Лидия Гавриловна уверенно заявила, что с Масловым.
- Виктор Александрович был для Вали всем тем лучшим, что может олицетворять в футболе тренер. И наставником, и родным человеком. Возможно, именно с подачи Иванова стали называть Маслова дедом. «Дед» стал для лидера «Торпедо» несомненно и главным образцом в тренерской профессии. При всем обилии в советском футболе квалифицированных и грамотных тренеров, Иванов ставил в своем, как сейчас принято говорить, «рейтинг-листе» Маслова на первое место. Хотя, если вспомнить, под руководством Гавриила Качалина Иванов стал чемпионом и Олимпийских игр, и Европы, а под началом Бескова – сначала капитаном сборной, а затем и вице-чемпионом Европы. Но, оговаривается Иванова-Калинина, и Маслов порой не то, что сильно баловал, но «побалывал» Стрельцова и Иванова, то есть делал им какие-то поблажки, даже в плане соблюдения тренировочного режима.
Представитель другой славной футбольной династии Юрий Севидов (ныне покойный) никогда не был другом Валентина Иванова. Но об Иванове-профессионале всегда рассказывал с большим уважением и даже с восхищением. Хотя в адрес многих других выдающихся футболистов был очень критичен.
- Когда я заканчивал ФШМ, меня, еще школьника, приглашали в Торпедо. И я сам рвался — я был влюблен в великолепных мастеров, игравших в этой команде (И в Валентина Иванова, в том числе). Игра их приносила не только очки, но и эстетическое наслаждение футбольным гурманам. Меня отец, к тому времени уже опытный тренер, отговорил: «Ты что?! Не вздумай! Это — команда анархистов, махновцев. У них нет никакой дисциплины. Игроки сами ходят к ЗИЛовскому начальству и снимают неугодных тренеров. А для них все не угодны, если не позволяют пьянствовать». Не без сожаления я послушал отца. А ведь и в самом деле, несколько талантливейших футболистов из окружения Иванова закончили футбол раньше отведенного природой срока. И все — изза водки и анархии! И я поражаюсь силе воли и дипломатичности Козьмича, который при таких друзьях-товарищах всегда умудрялся сохранять великолепную форму.
Севидов-младший считает, что Иванов как футболист реализовал себя на 100%, а вот как тренер — нет. Все-таки финансовые и административные возможности для комплектования футбольной команды у ЗИЛа были меньше, чем у армии, МВД и даже, например, железных дорог. Но, учитывая, что звезды (даже по советским и российским меркам) в Торпедо попадали редко, то в целом выступления этого клуба на протяжении десятков лет при Иванове надо признать успешным.
Любопытным было мнение Севидова и насчет династии Ивановых:
- Мне не раз доводилось слышать от «экспертов» о том, что Валентина Иванова-младшего отец по блату в Торпедо запихнул. Полный бред! Более того, я даже с уверенностью скажу: Иванов-младший, если бы ушел из команды отца, большего бы достиг. Во-первых, я по себе знаю, что разговоры о том, что ты — блатной сынок, всегда угнетают психологически и мешают правильному настрою — как бы ты от досужих сплетен ни отгораживался. Во-вторых, в «Спартаке», киевском или московском «Динамо», в окружении более классных партнеров Валентин-младший большего бы достиг. Как и отец, он не имел выдающихся физических данных, а в скорости бега даже уступал отцу. Но техника, тактика, игровое мышление — в этих компонентах сын Козьмича не уступал лучшим полузащитникам СССР, а в 1979 — 1985 годах в нашей стране играли выдающиеся мастера. Я не знаю всех нюансов в Торпедо той эпохи. Но Иванов-младший был тогда команде нужнее, чем она — ему. Впрочем, я не сомневаюсь в том, что его отец эффективно работал не только над принятием командной тактики игры на каждый отдельный матч, но и в развитии игровых качеств каждого из своих футболистов.
Напомним: сын Валентина Козьмича Иванова провел пять успешных сезонов в Торпедо, но потом в раннем возрасте — 25 лет из-за болезни спины был вынужден завершить карьеру. В 1990-2000-х годах он успешно судил матчи самого высокого уровня и был признан самым успешным арбитром своего поколения.