Нет в русской истории трудных вопросов.(Продолжение.)
Национальная политика большевиков
Начало тут
Сталинские пятилетки
Нет в русской истории «трудных вопросов»: 1. Почему был начат НЭП? Потому что именно такая политика позволила быстро преодолеть последствия гражданской войны. В 1921 году на повестке дня стоял не вопрос построения социализма, но окончательного завершения борьбы всех против…Большая часть претензий в адрес национальной политики большевиков прозвучала уже через семьдесят лет после начала её реализации — в контексте событий 1991 года. Общий советский дом распался на национальные квартиры? Значит, он изначально был построен на шатких основаниях. Критики утверждают, что нужно было сохранить устройство дореволюционной России. То есть правительство в столице, полсотни губернаторов на местах. До сих пор была бы единая и неделимая страна.
Это с одной стороны. Есть и противоположная точка зрения, которая объясняет большевистскую политику по отношению к национальным меньшинствам российским шовинизмом, тоталитаризмом и другими -измами. То есть тоже исходит из её ошибочности или, по крайней мере, «неправильности» в моральных категориях.
Мы же не критикуем, а стремимся приблизить события прошлого, рассмотреть их детальней и понять, как было на самом деле. Почему большевики, взяв власть в России в октябре 1917 года, сразу же принялись строить государственную модель, которую мы знаем как Союз Советских Социалистических Республик. Да, именно сразу. Хоть официально СССР был основан в 1922 году, однако проект такого устройства закладывался с первых же дней работы новой власти.
Национальная ошибка белых
Очень важный нюанс, который предопределил союзное устройство бывшей империи, заключался в том, что большевики получили наследство государства Российского не напрямую, а через власть Временного правительства, фактический распад государства и Гражданскую войну. Границы контролируемой Совнаркомом территории в конце 1917-го года приблизительно совпадали с очертаниями Московского царства времён Ивана Грозного. В большей же части страны установилась власть либо различных вариантов белого движения, либо национальных правительств. Либо же просто банд, которые не поддаются строгой политической классификации. То есть изначально речь шла о собирании земель, которые иногда жёстко, иногда не очень, но противопоставили себя Москве и Петрограду.
Белогвардейцы в этих условиях как раз не деликатничали с национальными окраинами. И результат был вполне предсказуемым. Государственные образования, в изобилии появившиеся на территории распавшейся империи, при всяком удобном случае били в спину белогвардейцам. Например, Антон Деникин в своих воспоминаниях совершенно искренне недоумевал, почему практически все народы Кавказа, которым он предлагал открыть совместный фронт против красных, в ответ лишь начинали против него боевые действия. Не нашли подход. И так было не только на Кавказе, но практически везде. Более-менее успешно белогвардейцы взаимодействовали лишь с поляками. У тех к тому времени уже появилась уверенность, что при случае они могут отбиться от посягательств «единой и неделимой России».
Вообще нужно сказать, что у Белого движения были очень туманные представления о том, каким должно быть государственное устройство страны. Неопределённость с национальным вопросом была лишь частным случаем того идейного кризиса, в котором очутились сторонники старой России. Главной задачей считалась победа над большевиками. Дальше судьбу бывшей империи якобы должно было решить Учредительное собрание.
Это был весьма неубедительный аргумент, особенно по сравнению с чёткой, системной картиной будущего, которую могли в считанные минуты развернуть перед колеблющимся населением хорошо подготовленные революционные агитаторы. Как честно признавался герой Добровольческой армии, генерал Яков Слащёв-Крымский: «Тогда я ни во что не верил. Если меня спросят, за что я боролся и каково было моё настроение, я чистосердечно отвечу, что не знаю».
Союзники Советской России
Напротив, большевики чётко знали, как они будут объединять Российскую империю, какую страну они при этом собираются строить. Несомненно, тяжёлая война и политический кризис в результате Февральской революции значительно усилили сепаратистские тенденции в стране. Однако у многочисленных народов империи были также и аргументы, почему лучше остаться в одной стране. Россия хоть и распалась, но представлялась исторически сложившейся целостностью. Её можно было воссоздать на новой платформе.
Большевики сделали совершенно адекватное времени предложение. Помимо РСФСР начали создаваться другие советские республики: Туркестанская, Украинская, Донецко-Криворожская, Кубанско-Черноморская, Терская, Дальневосточная и т.д. Их правовой статус был неясным, всё это происходило в жесточайших условиях борьбы за выживание, и на полноценное государственное строительство не было времени. Отдельные республики были военными союзниками РСФСР, другие — лишь вывеской для того, чтобы примирить большевиков с местным национально пробудившимся населением. Абсолютное большинство этих государственных образований не пережило Гражданской войны по причинам исключительно военного характера. Фронт часто сдвигался в ту или иную сторону, советские республики попросту были захвачены войсками противника. Однако принцип устройства остался.
Свою роль в ходе Гражданской войны они тоже сыграли. Советские национальные республики были ответом на сепаратизм, на стремление национальных окраин Российской империи иметь свою государственность. Война переводилась с национального в классовое, социальное измерение.
Даже на территории Финляндии, которая в конечном итоге откололась от России, эти события воспринимались как Гражданская война между своими белыми и своими красными. Нигде, подчеркнём, нигде Красная армия не воспринималась в качестве иностранного оккупанта. Выше говорилось о том, как Деникин столкнулся с ожесточённым сопротивлением народов Кавказа. Красная Армия прошла Кавказ практически без боёв. Серьёзная война фактически была только в Грузии — и то благодаря присутствию французского корпуса, на который сильно рассчитывали местные националисты.
Гражданская война подходила к концу, с осени 1921 года Совнарком уже начал готовиться к поездке на мирную конференцию для международного признания Советской России (она состоялась весной 1922 года в Генуе). Все советские республики делегировали группе от РСФСР право представлять свои интересы на конференции. Постепенно складывался Союз. В конце 1922 года о создании СССР было объявлено официально.
Формально в него входило всего 4 республики. Российская, Закавказская, Украинская, Белорусская. На самом деле уже тогда было понятно, что это лишь предварительные наброски союзного государства.
Так, в состав РСФСР входили также Бухарская и Хорезмская республики. Вопрос был в разработке: национально-территориальное размежевание Средней Азии представлялось слишком сложным, чтобы сразу в 1922 году окончательно установить границы. Закавказская ССР тоже была лишь «заготовкой» для нескольких республик. В её состав входили Армянская, Азербайджанская и Грузинская республики, а внутри двух последних — ещё Нахичевань и Абхазия. Нужно было разбираться со статусом и границами. Кого повышать до уровня союзных республик, кого понижать до статуса автономий.
В 1924 году численность союзных республик выросла до шести, а в 1929-м — до семи. На уровень ниже были автономные республики и автономные области.
Марксистский интернационализм или русская терпимость
Если бы не Гражданская война и связанный с нею распад государства, последующее собирание его по частям и отдельным республикам, то страна советов могла бы стать другой. У большевиков было сильное крыло технократов, игнорирующих любые национальные различия в принципе — не только на территории Российской империи. Для оптимизации госаппарата они предлагали просто разделить страну на экономические зоны.
Собственно, экономический подход практиковался на протяжении всей истории СССР. Границы народно-хозяйственных комплексов почти не подвязывались к границам национальных республик. Однако отменять уже сложившиеся в ходе Гражданской войны сущности не стали. Лишние линии напряжения измученной стране были ни к чему.
В партийной среде были дискуссии по поводу статуса республик, в ней принимал участие и тяжело больной к тому времени Ленин. Позиция которого в конечном счёте и определила устройство Советского Союза. Почему-то именно эти споры находятся в фокусе внимания многих историков. Проекты «автономизации», проекты «федерализации», разные подходы к «коренизации»… На всё это авторы учебников накладывают собственные идеологические воззрения, сравнивают с текстом статьи (по размеру, скорее, небольшой книги) Сталина «Марксизм и национальный вопрос» 1913 года. И в результате запутывают себя и своих читателей.
На самом деле всё намного чётче. Сплав марксистского интернационализма и традиционной русской терпимости к другим народам империи сформировал матрицу национального устройства новой державы:
1. Каждый народ имеет право на развитие, самоопределение и свободу от национального угнетения.
2. Право наций на самоопределение не противоречит тому, что это самоопределение может быть нецелесообразным в условиях сложившейся союзной (прежней имперской) общности, вредным для развития народа.
3. Взаимодействие и сотрудничество наций в рамках единого общества ведёт к интернационализму. Отстающие приобщаются к более высокой культуре.
Всё остальное — это бантики. Так была устроена многонациональная страна, которая до середины 80-х годов не имела национальных проблем и сепаратистских движений. Которая пережила без национальных обострений тяжелейшую войну и почти такое же тяжёлое мирное строительство. Значит, не так уж плохо было устроена.
Продолжение тут
«Новый курс» или «Большой террор» Сталина
Нет в русской истории «трудных вопросов». (продолжение) «Новый курс» или «Большой террор» Сталина Начало тут Сталинские пятилетки Нет в русской истории «трудных вопросов»: 1. Почему был начат НЭП? Потому что именно такая политика позволила быстро прео…